О "t" и не только |
Страница 2 из 2 Интересно: что думает сам патриарх по поводу размещения над информацией о посвященной ему книге баннеров с вампирами? Я думаю об атеизме. О том, что атеизация России близка к завершению. Большевики расстреливали служителей церкви. Сейчас же издательства России, к примеру, то же «Эксмо», книгами о «нечисти» убивают в россиянах то, что еще осталось от веры. Книгами, в которых вампиры и ведьмы преподносятся персонажами сказочных любовных историй. И страшно то, что рядом со сказочной нечистью и само христианство оказывается сказочкой. Подобный изощренный атеизм предельно опасен. Поскольку издательство «Эксмо» пропагандирует этот атеизм и проводит его в жизнь, я дал этому идеальному течению такое название: «Предельно деструктивной направленности агрессивный атеизм Эксмо». Еще одно объявление на том же сайте: C 20 октября на полках книжных магазинов страны появился долгожданный роман «t» культового автора, несравненного мастера мистификации, Виктора Пелевина… Это книга про устройство Души. Смесь христианства и буддизма. Это книга о том, как все обстоит на самом деле. И я сразу чувствую, что эти утверждения предельно спорны: «Книга про устройство души»? Неужели писатель Виктор Пелевин знает правду об устройстве души? Большую, чем, скажем, православный священник? «Это книга о том, как все обстоит на самом деле»? Опять-таки: что такое это «все», что должно обстоять? Как говорится около Священного писания: потуги потуг… Сильно же резануло иное: «смесь христианства и буддизма». Смесь… Какое гадкое слово из словаря агрессивного атеизма «Эксмо». … - Неужели писатель Виктор Пелевин на самом деле смешал положения мировых вер? – задумался я. – Совершил такое кощунство? А «Эксмо» в той же рекламе романа «t» призывает: Включай мозги. Ну, я и решил включить мозги. Я решил пересказать и проанализировать роман «t». И попытаться ответить на некоторые вопросы. 2. Это пустое место. Здесь должен быть мой пересказ. Я написал кратко о содержимом первых двадцати страниц романа, и остановился. Слишком уж роман «t» непрост. Слишком много чего-то тонкого и неуловимо важного остается потерянным, если начинаешь прокладывать вслед за автором смысловую канву. А еще… Я понял, что на удивление заинтересовал меня роман Виктора Пелевина «t». И пришел к выводу, что "t" - лучшее из того, что мне довелось прочесть за последнее время. Рекомендую. Если об ассоциациях, то у меня их две: Булгаков и Дали. С Булгаковым Пелевина роднит прозрачная театральность словесной ткани. Здесь родство двух писателей больше по стилю. С Дали же... Я вижу родство по духу. Вижу родство тех символов, на которые опираются российский писатель и испанский художник. Думаю, Пелевин это Дали в современной российской литературе: - Как на закате времени Господь выходят Втроем Спеть о судьбе творения, совершившего полный круг. Кладбище музейного кладбища тянется за пустырем, И после долгой практики превращается просто в луг. Древний враг человечества выходит качать права, И вдруг с тоской понимает, что можно не начинать. Луг превращается в землю, из которой растет трава. Затем исчезает всякий, кто может их так назвать. Правое позабудется, а левое пропадет. Здесь по техническим причинам в песне возможен сбой. Но спето уже достаточно, и то, что за этим ждет. Не влазит в стих и рифмуется только с самим собой... Виктор Пелевин. Как геосимволист отмечу пурпурный глаз лошади - важнейший символ, открывшийся читателю в окончании романа «t», символ непостижимости постижимого. Той непостижимости, которой пронизаны картины Сальвадора Дали. Теперь посмотрим, что пишут о Пелевине рецензенты. Дмитрий Быков - сайт gzt.ru, и Вадим Нестеров - сайт gazeta.ru. ….новый роман Пелевина – это книга в жанре «как я писал роман». Рассказ о том, как одно издательство решило залудить новый масштабный суперпроект – роман о примирении Льва Толстого с церковью. Подписало под проект целую бригаду популярных авторов из первого эшелона, но потом грянул кризис. Все пошло вразнос, проект сперва подвис, потом его перепрофилировали, а затем и вовсе закрыли. Но раздрай этим не закончился. Заброшенные персонажи (Толстой, Достоевский, Соловьев, Победоносцев и т. п.) не канули в небытие, а вышли из под контроля, зажили своей жизнью, и вскоре все запуталось окончательно. Вадим Нестеров. …Пелевин не самый сильный мыслитель. Пелевин — не философ, а софист, замечательный разрушитель чужих философских систем. …Новый роман Пелевина безусловно плох как роман; он так же плох как штурвал, микроскоп или лапти, потому что ни штурвалом, ни микроскопом, ни лаптями, ни романом не является… ….связи между людьми и предметами настолько упразднены, что роман… представляет собою коллаж. Однако истинному потребителю, которого интересует все-таки, что хотел сказать художник и какого эффекта он добивался, важно послевкусие. Смысла — нет… …это принципиально новая литература, в которой читателю предлагается потреблять не какое-то готовое блюдо, а ингредиенты по очереди… и все это как в известной шутке Кнышева про кулебяку: не в сумме, а по отдельности. Синтеза из этого не получается… …Важен в книге не скелет, а мясо – точно так же как и в персике важна мякоть, а не косточка. Дмитрий Быков. Сразу возражу Дмитрию Быкову. В любой книге важно как раз таки не мясо. Важен скелет. Не мякоть персика, и даже не косточка, а ствол того дерева, на котором эти персики растут, - вот что важно. Насколько он ствол, настолько он и обрастет ветвями, листьями и самими персиками. Без ствола же любые персики бессмысленны. И у Виктора Пелевина в его романе «t» ствол есть, ствол мощнейший по замыслу, и состоит он из двух переплетенных между собою стволов: Ствола, как поисков истины в строении мироздания. Ствола, как поисков себя перед Богом и Бога перед собой. О чьих поисках речь? Думаю, и Виктора Пелевина, и графа «t». Отожествлять автора и главный персонаж неправомерно, но мы это сделаем. Почему Дмитрий Быков видит в романе только персики? И не видит двух переплетенных стволов? Может, потому, что стволы здесь особенные. Они существуют как бы в проекции, состоят не из постулатов, а гипотез, бесконечных вопросов, и ответы на эти вопросы – возможно, вопросы сами. Что касается ствола первого – поисков истины в строении мироздания. После первых же встреч графа «t» с неким Ариэлем истина вроде бы проясняется. Оказывается, над нижним ярусом, где живет граф, "ярусом приключений", созданным фантазиями Ариэля и сотоварищей, существует ярус высший, где живут сами Ариэль и сотоварищи. Однако, графа эта данность не устраивает, и он пытается найти истинность над данностью, увидеть изначальность за открывающимся ему мирозданием отсутствия изначальности. В конце романа, на мой взгляд, герою и открывается какая-то иная правда, но она, эта правда, соткана опять-таки из вопросительных знаков, где каждый вопрос предполагает и ответ, и, одновременно, отсутствие ответа: - Но теперь пора домой... - Только сперва следовало бы подобрать этому дому название, - сказала вдруг лошадь, оглядываясь. - Это невозможно, - ответил Т. - В чем все и дело. - Отчего же, - сказала лошадь. - Описать, может быть, и нельзя. Но название дать можно вполне. - Например? - Термин, мне кажется, должен быть русско-латинским. Чтобы показать преемственность цивилизации третьего Рима по отношению к Риму первому. Таким образом мы убьем сразу двух Ариэлей Эдмундовичей - отлижем силовой башне и рукопожмем либеральной... Как вам словосочетание «Оптина Пустынь», граф? - А где в нем латынь? - Ну как же. Слово «Оптина» происходит от латинского глагола «оргаге» - «выбирать, желать». Здесь важны коннотации, указывающие на бесконечный ряд возможностей. Ну а «Пустынь» - это пустота, куда же без нее. Сколько здесь открывается смыслов... - Что-то не очень, — сказал Т. - То есть как не очень, — обиделась лошадь. — Да будь я на вашем месте... Я бы сейчас так вскочила в телеге на ноги и закричала: да, Оптина Пустынь! Окно, раскрытое во все стороны сразу! Т а к не может быть, но так есть... Лошадь шла, повернув голову к Т., и телега стала описывать широкий плавный круг. — Это окно и есть я, - продолжала она, сверкая пурпурным глазом. - Я и есть то место, в котором существует вселенная, жизнь, смерть, пространство и время, мое нынешнее тело и тела всех остальных участников представления - хотя, если разобраться, в нем нет ничего вообще... Виктор Пелевин. Что касается ствола второго - поисков себя перед Богом и Бога перед собой… Изначально для графа «t» Богов много. И Ариэль и все те авторы, что пишут жизнь и поступки графа, являются для него Богами. Он же, граф, всего лишь «история, рассказанная на Божественном языке, для которого земные языки лишь бледная тень…». Но - убогость творцов означает убогость творения. И, не соглашающийся о своей убогостью и иллюзорностью, граф пытается найти истинного Бога над Богами. Увидеть иной божественный расклад. Если он, граф «t», соткан из божественных слов, то чьи божественные слова создали его творцов? Ведь, наверняка, кто-то пишет и самого Ариэля? Кто там, еще выше? Может, все же «Божество-гермафродит»? Или снова бригада недостойных своих творений писателей? Значит, надо стремиться взглядом выше еще... И, если там пока ничего не видно, если выше и вокруг пустота… Что ж… Чем пустыннее пустое, нем большею наполненностью может это пустое вывернуться. В тексте романа «t» не раз проскакивает: Божество-гермафродит…. Да и много чего проскальзывает в романе слишком уж спорного. Неужели это спорное и есть злостная "смесь христианства и буддизма"? Теперь я знаю: нет. Поиски Пелевина вовсе не смесь. И в мировых верах он ничего не вырезает, и ничто ни с чем не смешивает. Стремясь найти рядом, он занимается Богоискательством. Богоискательство – одна из основных линий геосимволизма: …Всегда существовала упрощенная форма веры, которая называлась Богоискательством. Это вообще сейчас мертво. Мы реанимируем Богоискательство, как поддержку творчеством всех вер, как поиски Бога между верами не в ущерб им… Манифест Нового Декадентства Вернемся к персикам. Что же такое персики? … Вот кусок паралитературы, вот глоток псевдополитологии, вот страница модного философствования, вот фельетон, пейзаж, анекдот, психологическая зарисовка (к лучшим страницам принадлежит описание творческого акта в XIV главе первой части), вот камень, брошенный в литературного обидчика, пародия на литературного современника, автопародия, автошарж, аннотация к собственной книге, кусок из выпуска новостей и рекламного ролика, сценарий компьютерной игры, притча, молитва… Дмитрий Быков. Это персики по-Быкову. Та мякоть, которую господин Быков так смакует. Но рассматривать-то персики нужно только в связи с тем деревом двух переплетенных стволов, на котором эти персики висят. По мне - персики – все те события и смысловые линий романа "t", которые, вроде бы подталкивая главного героя к поискам истины, на самом деле мешают этим самым поискам. Персики - те ложные представления о строении мироздания, через которые граф «t» пробирается по извилистому сюжету к его окончанию. Персики - те спорные гипотезы о Божественном, те преграды, которые графу «t» приходится преодолевать на пути к Богу истинному: … Чтобы уловить как можно больше душ в свои сети, жрецы Эхнатона решили использовать доктрину единобожия. Суть их плана сводилась к тому, чтобы оставить гермафродита с кошачьей головой единственным богом, а всех остальных богов объявить демонами. Но, поскольку подлинный образ гермафродита следовало скрыть, решено было заманить людей в ловушку, использовав в качестве приманки невидимый идол нематериальной природы... … Они заслали молодого жреца к древним иудеям - дикому кочевому народу, острая практическая сметка которого сочеталась с трогательной наивностью в духовных вопросах. Задачей жреца было установить нематериальный идол гермафродита в их девственно чистых умах, запретив поклонение всем другим богам. Жреца звали Моисей. Было предсказано, что через древних иудеев учение единобожия распространится на весь мир и даст множество ветвей — и все души, уловленные с его помощью, уйдут в созданное египетскими магами черное озеро тьмы, где будут поглощены гермафродитом... Виктор Пелевин. Персики – наполненный скверной мир верхнего яруса. Мир, дискредитирующий саму идею Божественности. Персики - та грязь, что мешает открыться чистоте. Та мелкая дрянная философская путаница и ложь, что мешает открыться большой правде. Встречи не с теми и не там, заставляющие предполагать там и то. Внешне предельно разные, персики предельно схожи своей связью со стволами, и предназначение их обильности: тянущим к земле весом поломать вздымающиеся к небу стволы. Или заставить их вздыматься еще выше. И теперь я хотел бы заявить, опять-таки споря с Дмитрием Быковым, заверяющим, что «Пелевин не философ», «синтез у него не получается», и « смысла в романе нет». Я утверждаю: Пелевин - философ. И синтез получается. И смысл в романе "t" есть. И еще... Я убежден, что "замечательный разрушитель чужих философских систем" Виктор Пелевин глубоко верующий человек. А теперь, на время оставив роман «t», мы перенесемся в страну, жители которой исповедовали многобожие. В Древний Вавилон. 3. Главным праздником для древних вавилонян был Новый Год. Это был праздник веры. В новогодние дни жители страны собирались в храмах, жрецы храмов доставали из хранилищ глиняные таблички книг, и все вместе жители Древнего Вавилона принимали участие в длящемся 12 дней Новогоднем действе. Основой действа была Священная Книга - "Энума Элиш", читающаяся жрецами на 4 день праздника. Перед мысленными взглядами взволнованных слушателей возникало Первовремя порядка: сотворение мира, рождение символизирующих стихии старших Богов, затем – обросших социальным Богов младших... Со страхом слушатели "Энума Элиш" слушали о вползшем в Первовремя Хаосе, имя которому - Тиамат. Это была угроза существованию изначального порядка. Старшие Боги вступили в схватку с Тиамат, но потерпели поражение. Вызвался сражаться с Хаосом Мардук – молодой Бог. Была битва, и - победа… Вы спросите: почему содержание эпоса "Энума элиш" так волновало посетителей древних вавилонских храмов? Отвечу. Для вавилонян события Первовремени были напрямую связаны с событиями, происходящими с ними самими на земле. Порядок там означал порядок здесь. Если же здесь с приходом осенних холодов тот порядок, что символизировали согревающие землю солнечные лучи, ослабевал, - тому была одна причина: основы порядка там – пошатнулись. И причина была одна: Тиамат – Хаос, однажды побежденный Мардуком, набрался сил и вернулся. Загнанные в дома холодными осенними дождями, вавилоняне предельно чувствовали усиление Хаоса, как силы, угрожающей самому существованию людского рода. Зависящие от земледелия, они с испугом полагали, что весна, и солнечное тепло, и весенний разлив Евфрата могут не возвратиться никогда. И был ли выход? Да. Чтобы порядок окреп здесь, на земле, необходимо было укрепить порядок там, в Первовремени. Именно для этой цели на четвертый день праздника в храмах Вавилона и читались строки из эпоса "Энума Элиш" о порядке и сотворении. Но только идеального укрепления самой конструкции Первовремени было недостаточно. Чтобы победить приблизившийся Хаос здесь, необходимо было помочь Мардуку одолеть Хаос там. И – борьбе с Хаосом посвящался двенадцатый день Новогоднего праздника. В двенадцать часов ночи двенадцатого дня во всех храмах страны происходило театрализованное действо: борьба жреца, олицетворяющего Мардука с темною фигурой Хаоса. Здесь - сопереживали все, и этот гигантский духовный посыл глубоко верующих людей уносился в Первовремя, помогая Мардуку, борющемуся с Хаосом там. Древний актер в обличье дракона, поверженный жрецом, трусливо убегал, - и эта, поддержанная всеми, победа жреца здесь означала и победу Мардука там. И той победы там было достаточно, чтобы Хаос – здесь - отступил. Всеобщим ликованием вавилоняне встречали первый день Нового Года. Ведь они знали, что теперь все будет в порядке. Вернется тепло, Евфрат и Тигр весною разольются снова, обещая новый урожай и - жизнь - до новой осени. Если взять иные веры в времена после… Менялись Боги. Менялся ход сотворения мира. Менялось обличье Хаоса. Но в основе всех вер остается главное: священная книга с Первовременем внутри. Остается возможность для верующего человека: сопереживая победе с Хаосом - там – помочь себе в своей борьбе со своим вариантом Хаоса – здесь. Я беру на себя смелость утверждать: этот, изначальный, смысл заложен в любой священной книге любого народа. Более того: в любом идеальном образовании. Вам кажется, что все это надуманно, и, наверняка, ложно? Представим себе школьника, читающего в вагоне метро повесть Хемингуэя «Старик и Море». У этого школьника свои, не решаемые на данный момент реально, проблемы, свой маленький, окрашенный в социальное и личное, Хаос: скажем, нападки со стороны более сильного дебила-старшеклассника, вызывающий насмешки маленький рост… Но наш школьник погружается в Первовремя повести «Старик и море». Первовремя, основанное на изначальном порядке жизни моря и движения светил. В этом Первовремени - старик и есть Бог Мардук. Большая рыба и есть Хаос. А, может, Хаос – акулы, в конце концов сожравшие Большую рыбу? Борьба же старика с Большой рыбой или акулами, наполняющая Храм души нашего школьника, – и есть борьба Мардука с Хаосом. Наш школьник сопереживает той борьбе, и - победе. Ведь победа в повести «Старик и море» есть. Древний актер в обличье дракона обречен убежать. Эта победа в кажущемся поражении старика. Эта победа – в чуде: наш школьник, идеально победивший ТАМ, идеально решил и свои, нерешаемые на данный момент реально, проблемы ЗДЕСЬ. Он - внутри себя - уже дал отпор тому дебилу-старшекласснику. Ему кажется, что он стал выше ростом. Не могущий победить реально – с помощью победы старика – наш школьник победил идеально. Я считаю, что истинный смысл искусства – именно такая вот помощь людям. Все мы, поэты и писатели, художники и музыканты едины в одном: своем предназначении создавать Первовремя борьбы с изначальным злом. Ведь нашим читателям, зрителям, слушателям нужно от наших книг, и картин, и музыкальных сочинений то же, что было нужно жителям Древнего Вавилона от эпоса Энума Элиш: принять в себя, поддержать душою, и – победить. Поверить... 4. Я немного увлекся Древним Вавилоном и отошел от романа Виктора Пелевина «t». Кстати, следующая для чтения у нашего едущего в вагоне метро школьника именно эта книга. …Пелевин не скурвился, не сдулся, не исхалтурился. Роман «Т» – очень честный и, может быть, самый личный у него. Но и самый неинтересный. Потому как тема – внутренняя, кухонная, технологическая – по определению интересна вовсе не читателям, а самому автору. ….роман вовсе не позорный. Даже на подобном мелкотемье... Вадим Нестеров. И вовсе это не мелкотемье. И тема вовсе не кухонная. Поиски истины в строении мироздания. Поиски себя перед Богом и Бога перед собой. Что объединяет эти два смысловых ствола романа «t»? Наверняка вы уже догадались: борьба. В своем романе Виктор Пелевин создал равное эпосу «Энума Элиш» Первовремя борьбы с изначальным злом. Кто в этом Первовремени Бог Мардук? Граф «t»? Или писатель Виктор Пелевин? Я думаю, душа. Я уверен, что именно душе предназначено быть борющимся с Хаосом «главным действующим лицом» романа «t». Опять-таки, как геосимволист, отмечу важнейший символ души - облака: …Свод ровных перистых облаков казался крышей, превратившей пространство между землей и небом в огромный открытый павильон — прохладный летний театр, в котором играет все живое. Было тихо, только откуда-то издалека доносился шум уходящего поезда, и еще слышался мерный плеск воды, словно кто-то через равные интервалы времени кидал в воду пригоршни камней. Небо редко бывает таким высоким, подумал он, щурясь. - В ясные дни у него вообще нет высоты- только синева. Нужны облака, чтобы оно стало высоким или низким. Вот так и человеческая душа — она не бывает высокой или низкой сама по себе, все зависит исключительно от намерений и мыслей, которые ее заполняют в настоящий момент... Память, личность — это все тоже как облака... Вот, например, я...» (Начало романа Виктора Пелевина «t») …. Это была обычная крестьянская телега, где лежало как раз столько сена, сколько нужно, чтобы удобно на нем устроиться. Лошадь тоже была самой обыкновенной, по все же Т. почудилось что-то знакомое в сумасшедшем пурпурном огне, которым отливал повернутый к нему глаз. Т. забрался в телегу, и лошадь неторопливо пошла в поле. Сначала он держал вожжи в руках, но потом, поняв, что лошадь идет сама, отпустил их и лег в сено. Постепенно становилось все светлее, и наконец вдали появился край солнца. Стали видны висящие над головой облака - они были так высоко, что казались неподвижными, каменными, вечными. Т. вытащил из сена колосок и сунул сто в рот. «Дети думают, в облаках живет Бог. И это чистая правда. А вот интересно, думают ли облака? Наверно, если у них есть мысли, то совсем короткие. И уж про Бога в себе они точно не думают, потому что для этого нужно знать слишком много слов...» (Окончание романа Виктора Пелевина «t») Душа, пытающаяся опереться на порядок, борется с Хаосом. Что такое Хаос в романе «t»? Разумеется вовсе не персонажи романа. Хаос для души – персики лживых философских построений, доказывающие ее, души, отсутствие. Самым же ярким и страшным ликом Хаоса для души я вижу проступающий сквозь ткань романа лишенный света веры лик современной России. Тема России в романе Пелевина «t», как мне кажется, одна из самых больных для писателя тем. России, и - пустого писательства, как вредной и пропитанной ядом пищи для умов. Вспомним фэнтези. Да и детективы… Писатель Юрий Поляков убежден, что детективы и фэнтези – всего лишь безобидные словесные кроссворды. Если бы все было так просто. В Манифесте Нового Декадентства четко сказано: детектив – огороженная колючей проволокой логики территория смерти. То же Первовремя, только основывающееся на хаосе вместо порядка. Первовремя, где любовь к людям вытеснена любовью к смерти. Теперь о победе над Хаосом. Есть ли эта победа в романе «t»? Разумеется, есть. И состоит она опять таки из двух переплетенных стволов. Я назову эти стволы кульминациями: Кульминация внешняя или динамическая… Это - проникновение графа «t» в мир Ариэля, схватка на верхнем ярусе, закончившаяся поражением Ариэля. Но есть еще кульминация внутренняя или смысловая. Чтобы понять эту кульминацию, нужно увидеть богомола, вдруг выползающего на последнюю страницу романа: …Он заметил, что перчатка все еще на его руке - уже не совсем белая, а измазанная в травяном соке. Он снял ее и бросил в сторону. Перчатка упала в траву, задев стебель, по которому ползла букашка с длинным зеленым брюшком под прозрачными крыльями. Она замерла на месте. Потом, поняв, что опасности нет, поползла дальше. Скоро она выбралась в полосу солнца, и на ее крыльях появилась радужная сетка расщепленного света. Тогда она занялась чем-то странным - прижалась к стеблю брюшком, подняла голову и стала тереть друг о друга передние лапки. Выглядело это так, словно крохотный зеленый человечек молится солнцу сразу двумя парами рук. Скорей всего, никакого смысла в этих движениях не было. А может быть, букашка хотела сказать, что она совсем ничтожная по сравнению с малиновым шаром солнца и, конечно, не может быть никакого сравнения между ними. Но странно вот что - это огромное солнце вместе со всем остальным в мире каким-то удивительным образом возникает и исчезает в крохотном существе, сидящем в потоке солнечного света. А значит, невозможно сказать, что такое на самом деле эта букашка, это солнце, и этот бородатый человек в телеге, которая уже почти скрылась вдали - потому что любые слова будут глупостью, сном и ошибкой. И все это было ясно из движений четырех лапок, из тихого шелеста ветра в траве, и даже из тишины, наступившей, когда ветер стих… Процитирую Дмитрия Быкова: Единственным привлекательным и осмысленным существом в его романе является насекомое богомол, сентиментальным описанием и трогательной молитвой которого как раз и заканчивается эта очень, в сущности, простая и славная книга. Дмитрий Быков. Крайне любопытно это видение г. Быковым богомола как единственно привлекательного и осмысленного существа. Я думаю, что богомол – истинная кульминация романа «t»: победа, выворачивающаяся поражением, как и поражение тут же выворачивается победой. Богомол – символ предельной относительности, отрицающий, и, одновременно, доказывающий возможность существования окончательных незыблемых высших правил. И победа для души в надежде на эти правила. Если вернуться к нашим персикам… Богомол сидит на самом крупном персике и смотрит в никуда, или как раз туда, куда направился граф «t». В окончание начала поисков, или в начало окончания, в туман туманов, за которым, может, надежда надежд, или солнце солнц... Да мало ли чего я могу посочинять про богомола. Ясно одно: древний актер в обличье дракона убежал. Нашему школьнику роман «t» помог решить не решаемые его проблемы. И - я хотел бы обратиться ко всем тем, кто считает своим предназначением творить. Я призываю каждого создать свое Первовремя борьбы со злом. В помощь себе и всем людям. Всем россиянам. Я призываю поэтов и писателей вместе бороться с тем злом, что захватило Россию. Злом, приведшим к власти бесчестных людей, ворующих то, что принадлежит народу, пользующихся своим положением, чтобы скупать города городами, вырубающих голубые ели на открывающихся опустевшей вселенной площадях памяти. И, если вы все еще сомневаетесь после сказанного мною… Тогда – в помощь себе – прочтите заново роман Виктора Пелевина «t». Роман, в названии которого могучая спина графа Толстого вдруг выворачивается двумя переплетенными разветвляющимися вверху стволами. Геосимволист Леонид Шимко |
||||
| « Пред. | След. » |
|---|